КШКирилл ШуликаВ России отмечается День памяти жертв политических репрессий.
30 октября 1974 года по инициативе диссидентов Кронида Любарского, Алексея Мурженко и других узников мордовских и пермских лагерей был впервые отмечен День политзаключенного. Отмечали его голодовкой и выдвижением требований к администрации исправительных учреждений, и, если шире, то в целом к руководству СССР.
Тут стоит задуматься еще и о том, как в те годы без всякого интернета распространялась информация, особенно в закрытых учреждениях со строгим режимом. Знали об акции заключенные в лагерях, узнали и сочувствующие, находившиеся на свободе, а от них уже иностранные журналисты и общественность. Например, в квартире Андрея Сахарова диссидент Сергей Ковалев представил аккредитованным в Москве корреспондентам иностранных изданий новый номер самиздатовской «Хроники текущих событий» и упомянул о голодовке. Однако поной информации о ней не было даже 10 декабря, когда вышел очередной номер этого бюллетеня.
Чуть позже участие Сергея Ковалева в информировании общественности о Дне политзаключенного было «оценено» его арестом и отправкой в лагерь на территории нынешнего Пермского края.
И даже в 1989 году власти не очень одобряли акции 30 октября. В этот день в Москве более трех тысяч человек собрались на акцию у комплекса зданий КГБ на Лубянке, а затем отправились на Пушкинскую площадь проводить митинг, но были разогнаны ОМОНом.
Днем памяти жертв политических репрессий 30 октября стало только в 1991 году, а власти обратили на него внимание, когда все тот же Сергей Ковалев во времена президентства Бориса Ельцина был первым Уполномоченным по правам человека в России.
В 2009 году, будучи президентом, Дмитрий Медведев в День памяти жертв политических репрессий призвал не оправдывать сталинские репрессии, жертвами которых пали миллионы человек, а также обратил внимание на тот факт, что на протяжении двадцати предвоенных лет уничтожались целые слои и сословия советского народа.
Самое народное шоу страныУзнать подробнее
«Мы много внимания уделяем борьбе с фальсификацией нашей истории. И почему-то зачастую считаем, что речь идет только о недопустимости пересмотра результатов Великой Отечественной войны. Но не менее важно не допустить под видом восстановления исторической справедливости оправдания тех, кто уничтожал свой народ», — говорил он.
Сейчас, конечно, акценты политической повестки дня сменились, поэтому может показаться, что и о жертвах политических репрессий, если и вспоминают, то в эмигрантской прессе. Но на самом деле это не так.
На этой неделе власти Екатеринбурга заявили, что в 2026 году начнут ремонтировать мемориал памяти жертв политических репрессий 1930-50-х годов на 12-м километре Московского тракта.
Важна и работа в архивах, которая помогает устанавливать имена тех, о ком раньше просто не знали. В том же Екатеринбурге планируется установить шесть новых стел с фамилиями жертв репрессий, выявленных в последние годы.
По минимальным оценкам, во СССР жертвами репрессий с 1921 по 1 февраля 1954 года стали 3.777.380 человек. Такие данные указаны в справке 1954 года, подписанной Генеральным прокурором Романом Руденко, министром внутренних дел Сергеем Кругловым и министром юстиции Константином Горшениным.
Однако позже ряд историков заявили о том, что эти данные занижены во много раз, а в реальности под репрессивный каток попали 11-11,5 млн человек.
Куда заведут санкции ТрампаУзнать подробнее
Заниженные оценки вполне понятны. При советской власти о репрессиях было не принято говорить даже во время хрущевской оттепели и позднее, потому что существовал страх. Причем не только за собственную свободу, но и страх общественного осуждения тех, кто поднимает эти неудобные вопросы.
Например, у меня была репрессирована вся семья бабушки, но она говорила, что причиной стали экономические нарушения при работе в колхозе. Однако только после ее смерти в архивах я узнал, что они прятали в доме вернувшегося из лагеря дьякона и на них донес председатель колхоза. Дьякон Николай Цветков тогда был приговорен к расстрелу, а сейчас почитается как новомученик и исповедник российский.
Очень важными факторами осмысления репрессий стали художественные произведения, вышедшие в свет в 1980-90-х годах прошлого века. Такие, как книги Варлама Шаламова или фильм «Покаяние» Тенгиза Абуладзе.
С тех пор в изучении этой довольно заметной части советского культурного наследия был проделан большой путь — от самиздата до Александра Солженицына в современной школьной программе.
Поэтому сама попытка оправдать репрессии сейчас выглядит довольно маргинально, однако регулярно появляются данные от ностальгирующих по советской власти политиков, которые пытаются занизить число жертв и, соответственно, влияние тех событий на историю страны.
Для того, чтобы прекратить эти споры, составление списков жертв репрессий и, как следствие, восстановление исторической правды, должно стать государственной задачей.
Кирилл Шулика
