Сторонник сближения Казахстана с Россией Ермек Тайчибеков, отбывающий за свои взгляды десятилетний срок в колонии Карагандинской области, нацелился в ближайшее время выйти на свободу условно-досрочно.
Если Россия хочет вмешаться в судьбу своего горячего сторонника — настал самый подходящий момент. Пока в этом вопросе активнее проявляет себя левая оппозиция. Но всерьёз решить вопрос с Астаной должна, конечно, официальная Москва.
Никаких формальных препятствий для освобождения Тайчибекова по УДО не существует. Политический заключённый уже готовит соответствующее ходатайство. Об этом «СП» рассказал брат Ермека — Марлен Тайчибеков.
— Я только что вернулся из Карагандинской области, куда ездил на длительное свидание с братом. В первый раз нам его дали за те пять лет, которые он отбывает свой второй срок (первый срок — 4 года, Ермек получил в 2015 году — «СП»).
23 сентября исполняется ровно пять лет, как он находится в заключении, а значит, получает право на УДО. Удивительно, но уведомление об этом от КУИС (аналог ФСИН в РФ — «СП») Ермек получил на руки заранее. Намекают, чтобы он подал ходатайство?
Так или иначе, ему следует воспользоваться этим шансом. По закону Казахстана подать ходатайство заключенный может только сам. Это его личный выбор. Адвокат может лишь поддержать своего подзащитного. Ермек уже работает над этим документом.
«СП»: Вы познакомили нашу редакцию с черновыми набросками. Похоже, ходатайство Ермека будет не формальным сухим документом с просьбой об освобождении, а исчерпывающей летописью всех обстоятельств дела, включая нарушения со стороны администрации, допущенные по отношению к нему за время отбытия срока. Это станет историческим документом. Рано или поздно его извлекут из архивов и тогда…
— Да, он хочет напомнить буквально по датам, что и как происходило за эти пять лет. Не исключено, что уже 23 сентября Абайский районный суд рассмотрит его ходатайство. Кстати, взысканий (как и поощрений) у него нет. Так что шансы имеются.
Я уже направил заказным письмом на имя начальника лагеря нотариально заверенное своё согласие о том, что как брат готов принять Ермека у себя дома после освобождения по УДО, прописать его, помочь с работой и проч. Таково требование закона.
«СП»: Как он сейчас сидит?
— На свиданке мы почти не спали двое суток. Никак не могли наговориться. Похоже, что сейчас что-то стало меняется в системе КУИС. Прежнего «хозяина» карагандинского лагеря недавно со скандалом убрали — перевели в другое место.
С появлением там нового начальника нам сразу дали свиданку. Стали доходить письма, которые раньше просто проваливались в чёрную дыру. А главное, прекратились избиения Ермека. Чувствуется, что отношение стало более нормальным. Надеемся на лучшее.
«СП»: Как выглядит эта нормальность?
— Ермеку был устроен в лагере особый режим. Его держат отдельно от всех. Перемещения по лагерю запрещены. Даже на плац на проверку он не ходит. Сидит постоянно в закрытом бараке под присмотром местных активистов, которые «пасут» его 24 часа в сутки.
Ему запрещено посещать даже столовую. Еду приносят «на дом». Посещать библиотеку тоже нельзя — художественную литературу по запросу приносят. Не дают смотреть телевизор, читать газеты, подавать ходатайства через электронные терминалы.
Таким образом его пытаются изолировать, чтобы он не общался ни с другими осужденными, ни тем более с проверяющими чинами, прокурорами, комиссиями и т. п. «Марлен, меня здесь просто спрятали от всех», — сказал мне Ермек.
«СП»: А раньше ещё и избивали?
— Началось это в карантине карагандинской колонии, куда Ермека, напомню, привели из другого лагеря близ Чимкента — на юге Казахстана. Приём был очень жёсткий. Ежедневные избиения, рукоприкладство руками, ногами, дубинками.
Там он впервые столкнулся с пыткой водой. Буквально как в иракской тюрьме Абу-Грейб. В душевой раздели, распяли на лавке, бросили на лицо тряпку и медленно поливали водой. Он несколько раз захлебывался, терял сознание. Всё это зачем-то снимали на видеокамеру.
Три месяца Ермека продержали в «стакане». Это камера на одного человека два шага на два, где не повернуться, не прилечь, сидишь, видишь перед собой только рукомойник и унитаз. Отбирали одежду, мучили холодом, он сильно застудил почки.
На карантине ему не давали нормально спать, есть. Ермек потерял в весе десятки килограмм. Одни кожа и кости. На сленге сотрудников это называется «замотать» человека. В смысле измотать, изнурить. В «Карлаге» с давних времён ломали политзаключённых.
Вспоминается любимый сериал Ермека «Завещание Ленина», где герой — заключённый Варламов приходит к лагерному врачу с многочисленными жалобами, а ему в глаза говорят, что он абсолютно здоров. С братом обращались также.
Для меня всё это слышать было очень больно.
«СП»: А что с возможным переводом Ермека в колонию поближе к дому?
— И я, и другие наши родственники писали ходатайства о таком переводе на юг. Чтобы Ермек был ближе к дому — в Таразе, Алмате или Чимкенте. Расстояния в Казахстане огромные, не наездишься. На это нам официально ответили отказом из-за загруженности лагерей.
«СП»: Россия как-то себя проявляет?
— Последний по времени серьёзный акт поддержки — запросы депутатов Госдумы Сергея Обухова и Михаила Матвеева к омбудсмену Татьяне Москальковой. Она пересылает это своим казахстанским коллегам, но результата от их действий Ермек пока не видит.
Он просит у официальной Москвы содействия в освобождении. Преступником себя не считает. Не теряет надежды, что Россия ему поможет. Освободившись, он надеется выехать из Казахстана и принять самое активное участие в политической жизни РФ.
